Много ли знает украинский зритель про норвежское некоммерческое кино? Учитывая практику проката отечественных кинотеатров, то не столь много, чтобы делать какие-либо выводы и делиться впечатлениями. В октябре 2012 года в Киеве, на 42 кинофестивале «Молодость» прошел показ фильма «Почти мужчина» норвежского режиссера Мартина Лунда, с театральным актером Хенриком Рафаелсеном в главной роли. Кстати говоря, Хенрик получил за эту работу приз за лучшую мужскую роль на прошедшем кинофестивале в Карловых Варах. И вот, по истечении четырех месяцев, фильм выходит в украинский прокат сразу в трех городах — Киеве, Одессе  и Харькове. С 21 марта в Донецке, с 28 марта во Львове и с 4 апреля в Днепропетровске. Фильм незаурядный, цельный и заставляющий задуматься над сущностным бытием всех мужчин за тридцать, которые посмотрят его. Накануне, 15 февраля прошел допремьерный показ фильма в кинотеатре «Синема Сити», где мы и поговорили с Хенриком о сценарии фильма, проблемах мужчин, театре и открытом финале картины.

ART: Хенрик, какая была ваша первая мысль, когда вы прочитали сценарий фильма «Почти мужчина»?

Хенрик: История вышла довольно странная. Мартин позвонил мне 3 года назад. Тогда были готовы лишь 2 сцены. И он не знал, будут ли они хороши для полнометражной картины. У него тогда был бюджет на несколько эпизодов. Мы сняли эти 2 сцены, но процесс застопорился. Он позвонил мне лишь спустя полтора года. Сказал, что хочет снимать продолжение. Я был рад это услышать. Потому что когда мы снимали те 2 сцены, у меня было ощущение, что эта роль мне близка.

ART: То есть вам понравилось работать с Мартином Лундом с первых сцен?

Хенрик: Да, я сразу почувствовал некую связь, наши взгляды во многом совпадали.

ART: Проблема самоидентификации и поведенческих реакций, поднимаемая в фильме, не имеет границ и территорий, а как обстоит с этим дело в Норвегии?

Хенрик: Сама реакция на фильм в Норвегии была неоднозначной. Некоторые утверждали, что он глупый и удивлялись, как можно такое снимать. А некоторые узнавали в моём герое самих себя. Конечно, его выходки немного жёстче, чем в реальной жизни. Но это не помешало некоторым мужчинам увидеть в этом персонаже себя. В Норвегии после фильма было много дискуссий о том, каким должен быть настоящий мужчина, как он должен себя вести. Считается, что в семье ты должен быть понимающим и мягким, хоть одновременно нужно проявлять некую жёсткость. Поэтому-то мы и не взрослеем до конца. Норвегия в некотором смысле имеет много привилегий. Где-то 15 лет назад она быстро разбогатела благодаря нефти. И много молодых людей уверены, что в жизни необязательно брать на себя ответственность. Поэтому они так никогда до конца и не взрослеют. И когда им уже по сорок лет, они ведут себя как 15-летние. Как в случае с Питер Пеном.

ART: Главный герой пытается выйти за рамки инстинктивного восприятия мира, как думаете, ему это удается или нет?

Хенрик: Знаете, в конце фильма, мой персонаж очень растерян. Я надеюсь, что ему удастся это сделать. Это как искать в себе сердцевину. Мужчинам часто приходится вести себя так, как того хотят другие. В Норвегии очень популярна пьеса Пер Гюнт. Так, главный герой сравнивал себя с луковицей: её можно чистить, но внутри так и не найдётся твёрдой сердцевины. Но в фильме конец открытый. И я надеюсь. Что Генрик возьмёт себя в руки. А еще я считаю, что фильм показывает, что заурядный, нормальный образ жизни – это не всегда решение всех проблем.

ART: Насколько Вам неудобно было сниматься в некоторых моментах фильма, в частности, мочеиспускание в машине? Чем Вы себя отвлекали в тот момент?

Хенрик: Эту сцену мы снимали ночью, до этого проработав целый день. Я тогда очень устал. В оригинальном сценарии было написано, что я должен помочиться на комиксы о Дональде Даке. Мы сняли эту сцену, но потом режиссёр передумал и сказал: «Нет! Помочись-ка на Питер Пена!» Дональд Дак – это слабовато. И мне пришлось выпить ещё полтора литра воды, подождать и отснять эпизод еще раз. Я немного рассердился на Мартина, поэтому ни о чем особо не думал.

ART: Ваш фильм совсем неполиткорректный, а Вы больше за шероховатости и острые углы или за монотонное кино?

Хенрик: Я считаю. Что все хорошие фильмы в некотором смысле – политические. Даже если речь идёт о чувствах, всё равно политика играет определенную роль в развитии сюжета. Но я не люблю фильмы, которые пытаются убедить зрителя, что это – правильно, а вот это – нет. Гораздо лучше, когда фильмы поднимают животрепещущие вопросы.

ART: Взаимоотношения с Мартином Лундом после съемок как-то продолжаются, будет ли еще сотрудничество?

Хенрик: Безусловно, мне хотелось бы продолжать с ним работать, но он сейчас снимает масшабный проект для ТВ о 10-летнем мальчике. Не думаю, что для меня там найдется роль. Но надеюсь поучаствовать в следующей его полнометражной работе. Я считаю, что он очень талантливый режиссер. Мы мыслим в одном направлении. Но опять же, многое зависит от моего мастерства. Это должна быть роль, которая мне по силам.

ART: Кино в Норвегии сегодня имеет влияние на зрителя или его воспринимают чисто как развлечение?

Хенрик: 70-80 процентов норвежского кино сейчас снимается исключительно для интертеймента. И лишь малая доля предназначена для чего-то другого. И здесь складывается двоякая ситуация: ты ведь не можешь указывать зрителю, какое кино хорошее, а на какое идти не стоит. И приходится просто качественно выполнять свою работу и делать стоящее кино. И надеяться, что оно найдёт своего зрителя.

ART: Театр в вашей жизни играет большую роль, не подменяет ли он порой Вам саму жизнь? Не живете ли Вы на сцене, а в жизни наоборот играете?

Хенрик: Сцена – это место, где я чувствую себя в безопасности. Мне там спокойнее, чем где бы то ни было. Там всё очень надёжно. Но два года тому назад у меня родился сын, и жизнь кардинально изменилась. Я немного отошёл от театра. Но сейчас я хочу вновь вернуться на сцену. Мне очень не хватает театральных подмостков. За последние два года я основательно сбавил темп. Конечно же, я играл в театре, но не так интенсивно, как хотелось бы. В будущем я хотел бы совмещать театральные работы и киносъемки. Но с другой стороны, Норвегия – страна небольшая. И когда актёр активно снимается, людям он попросту надоедает. Поэтому одна кино-работа в год – идеальный вариант, как по мне.

ART: В фильме открытый финал, оставляющий надежду. Вы думали над тем — какую надежду? На что? Как Вы думаете, Хенрик станет хорошим отцом?

Хенрик: Думаю, мой персонаж возьмёт себя в руки и будет хорошим отцом. Когда мы отсняли последние сцены, я задумался, есть ли надежда на то, что Генрик вырастет. Но потом, спустя некоторое время, уже сам, будучи отцом, я понял, что взрослеть, не всегда крайне необходимо. Быть ребёнком в душе – качество не из худших, оно часто помогает в жизни. Главное – не бросаться в крайности и ценить окружающих тебя людей.

Подготовка материала: А.Корягина (специально для artmageddon.net), А.Пролетарский.

Фото: molodist.com