Один в поле не воин, но сегодня всуе это не произносят просто так. В творчестве все гораздо проще, ведь оставаясь один, музыкант реализует все то, что хотел и не делал, все то, чему связывал руки коллектив.  У Миши Родионова впереди четвертый релиз, который будет с привкусом концептуальности и наверно все-таки реализуется в одиночку. Он, один из немногих из агрессивной России, который продолжает приезжать в Украину с концертами. И не думать ни о каких последствиях   у себя на родине. В конце текущего октября готовится его новый мини-тур по Украине, а это интервью взято в прошлый его приезд, в апреле 2015 года. Мы поговорили о его настоящем сценическом одиночестве, новом материале, концертах в Украине и будущем.

Твое сегодняшнее сольное состояние, формат one man band, это вынужденная мера или логическое развитие творчества?

Родионов:  Мне кажется и то и то, я перегорел, я устал тогда от всего рока, с ребятами разругался, и я решил немного успокоиться, в более спокойное русло себя привести.  Но есть над чем работать, как технически, так и в аспекте материала. Дело и во мне, конечно, что-то сейчас уже переделывается в отличие от того, что было сыграно с бэндом.  Мне песни теперь  так больше нравятся.  Но это чисто субъективное ощущение, насчет людей не знаю, возможно, им не нравится.  Возможно, сравнивают то, как раньше и как сейчас, когда минималистично и чего-то не хватает.  А мне наоборот нравится  этот воздух, как звук сделан. Это правильно на выходе, здорово звучит.  У меня же были жуткие концерты, когда ты играешь и не слышишь гитару, делаешь луп, а гитара выскакивала после того, как записалось.  И ты играешь вслепую и не можешь ничего сделать.

Я так понимаю, сейчас твои выступления слагаются из номерных альбомов, каких-то би-сайдов и нового материала.  Значит ли то, что ты сейчас один, то первые альбомы переосмыслены тобой в подаче  на сцене?

Родионов: Да, там все перемешано.   Я переделывал песни Есенина, от которых я жутко устал, если честно.

Это же штамп какой-то просто? Если The Retuses, то обязательно Есенин?

Родионов: Да, это когда-то сделано было просто так. Дома книжка лежала, я открыл и довольно быстро все записал. Пять-шесть песен всего, и выложено это было просто так.

То есть Есенин спонтанно был, на его месте мог быть кто угодно?

Родионов: Да, до этого на первом альбоме с Бродским пытался что-то замутить. Ну, то ли мне было лень самому что-то писать.

Новый альбом, который ты уже вынашиваешь, что это будет для тебя?  Вcе таки ты уже повзрослел и в чем будет именно взрослость альбома?

Родионов:  То, что мне нравится, так это то, что сейчас у меня нет никаких дедлайнов. Дедлайны губят, особенно если ты выпускаешься на лейбле.  У меня есть вариант самому мутить лейбл  сейчас или другие варианты с ребятами какими-то. 

В Европе есть желание выпустить?

Родионов: Есть, приезжал один парень с Норвегии, лейбл у него свой.

Но это же близко для скандинавских стран, музыку, которую ты играешь?

Родионов: Да, конечно, люди нас круто встретили. И почему бы и нет, кататься, смотреть мир.

А насчет фестивалей европейских, ведь твой райдер упростился, ты теперь сам?

Родионов: Будут предложения, поедем. Мне все равно, я в лодке без весел.  Дело не в фестивалях то совсем, ты можешь сыграть на фестивале, но при этом играть дерьмо. Стремиться надо делать качественную музыку. И рано или поздно ты куда-то попадешь.

Любая музыка, которая от сердца и искренне, всегда пробьется. Надо гнуть свою линию, не ради славы, денег и заголовков. И мне нравятся именно такие группы, это круто.  Я котирую и Bon Iver, которые, в нужный момент,  взяли и распустили свою группу. За это я уважаю их, что нашли в себе силы. И вот именно за это я разлюбил Arcade Fire. Очень дорогое промо последнего их альбома меня оттолкнуло.

А что думаешь про реюнионы, про те самые неразложившиеся трупы, которые еще есть, но уже не надо?

Родионов: Это классика, я считаю. Есть штампы, есть ярлыки, а есть что-то иное. В моем случае это больше штампы, потому что люди приходят на концерты, они слушали какие-то песни.

У тебя сейчас пять концертов в Украине, ты был в сентябре 2014 года, слышишь много мнений относительно  надо ехать или не надо. Решать конечно тебе. Но что думаешь по этому поводу?

Родионов:  Я перегорел, я много времени не захожу в этот контакт, а от fb вообще пароль забыл. Я понял, чего мне не хватает в этот чертовом двадцать первом веке, так это живого общения.  А «Привет! Как дела?» меня не интересует особо.

Ты в Украину приехал, как и прежде, видишь, что ничего не изменилось в плане атмосферы?

Родионов:  Меня родственники отговаривали, еще в 2013 году, когда я ехал на Zaхіd. Мне бабушка звонит и говорит «Миша, не надо ехать, русских там не любят». Я поехал в 13 году, в 14 году, когда все началось, все равно поехал, клавишник у нас не поехал. Все ровно, никаких проблем. До этого никаких проблем не возникало, не знаю как пойдет (улыбается).

Вы в курсе, что вы первые музыканты из России, которые приехали в Одессу с начала 2015 года?

Родионов: Вся эта история с политикой жутко напрягает и у меня самого не самое легкое время, в плане того, что я играю один.  Это тяжелее, чем было с бэндом. Плюс такое время, что кто-то смотрит на тебя и считает, что ты представитель России. Люди по-разному это воспринимают, и чувствуешь какое-то давление.

Что будет в твоем будущем, которое открыто?

Родионов: А не знаю, честно. Я любитель концептуальных альбомов и делаю сейчас что-то вроде пьесы. Я начал играть уже какие-то вещи. Это баллада, пьеса о слепом капитане.  Я сейчас этим занимаюсь и много материала надо переработать. Надо скомпоновать обрывки в одно целое. Очень много материала, альбома на два еще точно.

Сегодня у тебя больше ответов на что-то или вопросов к себе?

Родионов:  Сейчас больше вопросов к себе самому.

Беседовал: А. Пролетарский.

Фото: А. Пролетарский.