Он один из тех, кто вдохнул в наше кино дуновение ветра, пахнущего неистовой любовью, сравнимой с утренней росой. Ветра, который благословляет любовь на бесконечность существования, снимая с неё все запреты и табу. При всём при этом, в кино он пришел из театра, там и оставаясь до сих пор. Сотворив три полнометражных фильма – «Эйфория», «Кислород» и «Танец Дели», выходящий в этом году, он утверждает, что так и не научился снимать кино. Он продолжает писать пьесы, отражая в них суть взаимоотношений мужчины и женщины, саму химическую формулу этих взаимоотношений и союзов. При этом, приоритетами для него всегда были и есть – это любовь и созидание. Через эту призму он и сооружает свои творческие конструкции, свои пространства поиска компромиссов и единения душ. Всё это – Иван Вырыпаев, человек, которому есть что сказать про себя и других. С ним мы и поговорили обо всём этом.

ART: Иван здравствуйте! Скажите, что интересного, или может быть значительного, происходило в Вашей творческой жизни  в прошлом, 2011 году?

И.Вырыпаев: Много чего произошло за прошлый год, я снял новый фильм, написал две пьесы, еще что-то там, но главное творческое событие для меня, это спектакль «Иллюзии» в московском театре «Практика». Я его поставил с моими любимыми актерами. И это такой теплый и светлый получился спектакль, что хочется на него приходить. И еще я очень люблю своих актеров и счастлив работать с ними.

 

ART: Приоткройте немного завесу Вашей новой кино-работы «Танец Дели», которая должна выйти в 2012 году. Что это будет?

И.Вырыпаев: Это будет полнометражный художественный фильм, который должен будет быть показан в кинотеатрах. В ограниченном прокате, разумеется, потому что это, конечно, не сильно развлекательный фильм. Но зато, я думаю, что это фильм, для более широкой аудитории, чем все мои предыдущие фильм. Потому что это фильм говорит о любви, о семье, о взаимоотношениях с матерью, о смерти, и о том, что нужно принимать эту жизнь, как единственно возможную. Я надеюсь, что этот фильм понравиться более старшему поколению, хотя и он для молодежи тоже, разумеется. Словом, это фильм, для тех, кому важен этот мир и то, что с ним происходит.

ART: Над чем Вы сейчас работаете в плане написания пьес?

И.Вырыпаев: Сейчас я пишу пьесу, для театра в Дюссельдорфе. Это самый большой по размерам театр в Германии. И я в первый раз пишу пьесу, для большой сцены. Все-таки, все мои пьесы, предназначены для более камерного исполнения, а тут, передо мной стоит задача, придумать, как будет воздействовать моя пьеса на зрителя, который видит актеров, как маленьких человечков, вдалеке. И как вот тут заставить зрителя сопережить этим очень далеко находящимся людям? Вот и ломаю голову. Но, уже кое-что придумал.

 

ART: Не так давно Вы выкладывали монолог своей героини Елены из своей новой пьесы относительно выбора женщины и её служения на своей странице в социальной сети facebook, Вам реально важно мнение людей во время написания произведений? Не мешает ли это и не уводит ли от собственных мыслей? Вам тяжело проникать в сущность психологии женщин при написании произведений?

И.Вырыпаев: Я это сделал, конечно, с целью, а не просто так. Я хотел понять, что в этом монологе считывается, а что нет. И после многочисленных отзывов, за которые я всех очень благодарю, я внес значительные коррективы в эту сцену. Я ведь пишу для зрителя. И мне важно быть с ним в контакте. Ну, а тему я выбрал очень сложную и поэтому я должен быть предельно точен. Вот я и обратился за помощью в сеть. И сеть помогла мне.

 

ART: Что Вам, как театральному человеку, больше интересно – визуализация текста и слова, как это происходит в кино или проживание того же самого текста на сцене здесь и сейчас? Другими словами, Вы больше остались в театре или продолжает привлекать кино?

И.Вырыпаев: Кино для меня это случайность. Я ничего не знаю про кино. Я так и не научился снимать фильмы. Я снимаю только из-за того, что это увеличивает аудиторию. Я ведь не могу объехать всю страну, а мне хочется поговорить с людьми и во Владивостоке и в Севастополе. И вот фильм дает такую возможность. А театр, это мой дом родной. Это моя территория. Здесь я чувствую себя в своей тарелке. Это мой путь.

 

ART: При написании текстов сегодня, Вы больше отражаете собственный опыт или мыслите мечтательно, идеализируя ситуации и предавая им символический характер? Тяжело ли работать со словом, предполагая, что потом это будет воплощено на экране? Между театральной пьесой и сценарием для кино есть разница для Вас, где грань перехода от одного к другому?

И.Вырыпаев: Пьеса это не то, что на бумаге, пьеса – это то, что говорят со сцены. Пьесы не предназначены для чтения, пьесы должны исполнять. Пьеса это вообще внутренний документ, это я пишу для режиссера. А зритель пьесу не читает, он ее смотрит и слушает. Но в тоже время пьеса для меня это сакральная вещь, это священное магическое послание. Это то, что неприкосновенно, это канон, это ноты. А киносценарий, это вообще неизвестно, что такое. Это просто такой план для съемки. Я пишу сценарий, потом снимаю фильм, который мало уже похож на сценарий, а потом монтирую то, о чем в сценарии вообще не было ни слова. В кино все делается ради фильма. Но тоже интересно. Правда, на мой взгляд, это не так серьезно, как театр.

 

ART: Есть ли для Вас граничные точки в кино, те границы, которые вы никогда не переступите в кадре и те темы, которые не поднимите? Если таковые есть, то, что это?

И.Вырыпаев: Никогда и нигде, нельзя чтобы зритель уходил с темным ощущением в сердце. Произведение искусства должно нести любовь и свет. Тем более, когда говоришь о вещах тяжелых, неприятных. Потому что, конечно, нужно говорить о трудных вещах, но нужно делать это с любовью к людям. Без любви и света, тьма и мрак. Искусство это свет и любовь. Это моя вера в творчестве.

 

ART: В «Кислороде» и «Эйфории» у Вас показана трагичность любви. А Вы лично как считаете – любовь, если она первородная и настоящая, в конечном итоге является трагичной? Она себя оправдывает этим трагизмом или это её высшая точка? Переход в другой мир и за грань вместе, уход в вечность вдвоём?

И.Вырыпаев: Любовь между мужчиной и женщиной это только дверь. И в эту дверь можно войти и познать любовь уже другого рода. Познать любовь божественную. Но начало божественной любви, можно найти в любви земной. Любовь это нить, которая ведет нас к источнику любви. А что есть источник любви? Любовь – есть источник любви. Любовь это единственная реальность.

 

ART: В Вашем творении «Кислороде» много музыки, как Вы отбирали, по какому принципу?

И.Вырыпаев: У меня был очень талантливый музыкальный продюсер Саша Лушин из Питера. Мой друг. Он старался сделать так, чтобы музыка помогала звучать тексту. Ведь Кислород это фильм о тексте. Про текст.

 

ART: Ваша история в «Коротком замыкании» является отголоском «Кислорода» или чем-то продолжающим его? Насколько важен был тогда этот киноальманах и что он сказал рядовому зрителю, который по большей части не стал впоследствии смотреть все работы представленных там режиссеров? Не был ли это шаг навстречу обществу потребления массового продукта, чтобы как-то популяризировать самых ярких представителей некоммерческого кино в России?

И.Вырыпаев: Да нет. Это просто проект и все. Нам предложили мы согласились. Каждый сделал так, как он мог на тот момент. Я в тот момент работал над Кислородом, и я взял туже группу, и тех же актеров. Мне было что сказать. Я, правда, так считаю, что реальность нужно ощущать, а не головой понимать. И мне кажется это важно. Вот я и снял этот фильм. Ну, а что там вообще получилось, не мне судить.

 

ART: Всегда волновал вопрос про Ваш выбор музыки в истории «Короткого замыкания» — почему именно «АукцЫон» и где снимали этот момент?

И.Вырыпаев: Мне нравится «АукцЫон». Я каком-то смысле вырос на нем. И вот я пришел к Лене Федорову, показал ему наброски фильма. Ему понравилось. Я взял камеру, кстати, именно кинокамеру с пленкой. И снял у Лени на концерте. Я очень уважаю Леню, он большой художник и большой человек. И я рад, что его песня звучит в моем фильме. Хотя песня то звучит не новая. Но мне она показалась подходящей. И Леня, кстати, мне просто так ее отдал. Без денег. Он вообще такой человек, очень добрый.

 

ART: Кого считаете соратниками сегодня в российском кино?

И.Вырыпаев: Да я не знаю. Я как-то не считаю себя кинорежиссером. Я, знаете ли, драматург, который снял несколько фильмов, чтобы поговорить с ребятами в Севастополе. И кроме шуток, это так и есть.

 

ART: Ваше отношение ко всяческим премиям и наградам, это как-то может повлиять на художника и его развитие?

И.Вырыпаев: Награда может сыграть свою роль в качестве бесплатной рекламы для фильма. С этой точки зрения награда полезна. Но я лично никогда в кино больших наград не получал. А теперь я уже повзрослел и мне вообще они не интересны. Но продюсерам это нужно. И я их понимаю. И поэтому буду ездить на фестивали, если еще позовут.

 

ART: Сегодня в России формируется мощнейший пласт нового экзистенциального кино с глубинным психологическим подтекстом. Появились сильнейшие его представители – Василий Сигарёв, Вячеслав Росс, Ангелина Никонова. Вас радует то, что чем жестче и безжалостнее становится общество, тем мощнее выходит кинематограф? Режиссер уже выступает не только, как творец, но и как психолог, даже скорее психотерапевт, ставя своими фильмами диагноз обществу и расписываясь в беспомощности того времени, в котором мы живём?

И.Вырыпаев: Понимаете, я уже обозначил свои приоритеты в искусстве. Это любовь и созидание. Важно, чтобы любой фильм, о какой бы теме там не шла речь, даже о теме насилия, важно, чтобы он созидал и нес любовь. Если я вышел из зала с чувством мрака и душевной пустоты, то режиссер несет за это ответственность, не только перед зрителем, но и перед, простите, Вселенной. Одна часть вселенной любит и созидает, другая часть вселенной разрушает и сеет мрак. Художник делает выбор, на какой он стороне? И я простите, не верю, художникам, которые говорят, мы показываем мрак, чтобы было меньше мрака. Мы показываем насилие, чтобы было меньше насилия. Я в этот принцип не верю. Мрак преумножает мрак, а рассеивает его свет. И то, что мраком можно общество лечить, то это тоже не правда, потому что лечить можно только любовью, а ненавистью и разрушением никого не вылечишь. Но зато, есть шанс получить приз на международном фестивале. Я не о ком-то конкретно, а так вообще, на тему дня, что называется.

 

ART: Ваше отношение к некоторому поднятию гражданского сознания в России? К чему это может привести?

И.Вырыпаев: В России впервые за всю ее историю начал проявлять себя средний класс. Не я об этом говорю, но я с этим согласен. И это, разумеется, хорошо. Потому что кровавые революции ни к чему хорошему не приведут. Хватит уже революций. Не нужно свергать власть. Нужно менять власть. И я очень надеюсь, что Россия стала взрослеть и проявлять свою гражданскую позицию, это радует.

 

ART: Что из последнего увиденного, прочитанного и услышанного произвело на Вас впечатление?

И.Вырыпаев: Слушайте, я давно уже так ничего не читал, как это..! Взахлеб просто! Это книга архимандрита Тихона «Несвятые святые». Это такое захватывающее чтение. Невозможно оторваться. И всю книгу, то плачешь, то смеешься. Невероятная книга. Она в Севастополе тоже продается в церквях, я видел. Это просто шедевр. И абсолютный бестселлер.

 

ART: Спасибо большое за интервью и что Вы ждёте от будущего, хватит ли нам всем «кислорода»?

И.Вырыпаев: Кислород понятие глубоко религиозное. Его то конечно хватит, вопрос, хватит ли нас? Надеюсь, что да. Всем большой привет. И до новой встречи.

 

 

Беседовал: А. Пролетарский.

Фото: kinopoisk.ru, Роман Екимов.