Неутомимый экспериментатор и возмутитель спокойствия, ядро живого музыкального организма и один из первых кто пытался на постсоветском пространстве организовать независимую музыку в некое цельное концептуальное пространство. Но вопреки времени и иным обстоятельствам не всегда складывается всё так, как хочется, но он и сегодня не унывает. Его собственная группа выпустила свой первый релиз через 13 лет существования, когда уже даже самые стойкие отчаялись услышать его. Но всё течет и меняется, сегодня они готовят новый материал и дышат полной грудью. С упором на тот самый «Вдох», который всё и породил. Про группу W.K?, судьбу фестиваля и лейбла «Вдох», а также просто жизни, мы поговорили с генератором идей и их воплощений, Шумом.

ART: После выхода альбома «13 лет 59 минут» группы W.K?, что вы готовите для своих слушателей?

ШУМ:   Первым альбомом я не занимался, я просто поставил задачу музыкантам, чтобы они его сделали. А второй альбом я решил, что буду продюсировать сам, как я его слышу, вижу. Скоро появится три трека, и в них войдут переписанные хиты. Я не могу сказать, что получится. Пока записали пять песен, мне нравится.

ART:  Группа не единожды трансформировалась. Сегодня W.K? – это Шум и сочувствующие, или какоё-то организм, где всех участников поменять нельзя?

ШУМ:  Поменять можно кого угодно, но есть в группе музыканты, которые уже лет  десять не меняются и каждый из участников, как музыкант востребован. Когда я сильно был занят группой 5′nizza и два года не занимался группой, то её, собственно, не было. Я думаю, что это и есть ответ на твой вопрос. Если я уйду, ребята с W.K? вместе не будут, я связующее звено. Но, при этом, я могу через два года вернуться, кинуть клич и все вернуться. Сложнее с ритм-секцией, потому что мы долгие годы играли без барабана и без баса, найти их сложно. Басист Питон  больше шести лет в группе, а с барабанщиком сложно. У нас так много стилей, что должен быть универсальный барабанщик, который сможет офигительно играть reggae, и сразу же в следующей песни качать breakbeat. А они, как правило, затачивают себя под один стиль, они либо лучше всех играют funk, а reggae и ska совершенно не умеют. И чтобы он мог играть во всех двенадцати стилях, которые присутствуют, но пока ищем.

ART:  На протяжении всех лет W.K? держался больше на концертных записях, не было студийных записей, лишь сингл, который вышел очень давно ограниченным количеством экземпляров и были треки в социальных сетях. Слушатели привыкли больше, что W.K? это концертный коллектив, но те, кто ждал студийного альбома – дождались. Почему так складывалось?

ШУМ:  Он и остаётся концертным коллективом. Слушатели дождались, многие даже отвернулись, плюются и ради Бога, ничего страшного. Тем интересней мне будет услышать их точка зрения на второй альбом, на третий. Это же не продукт для масс, это собственная творческая болезнь, с которой ты живёшь, растёшь. Получается, не получается – ничего страшного.

ART:  Чтобы стрельнуть с коллективом еще тогда, когда всё только начиналось, нужно было сыграть в Москве и Петербурге. Играя в провинциальных городах по России, Украине, Молдове, не чувствовали ли ты себя в душе «птицей невиданной окраски», а сообща как коллектив не востребованным, что эта территория не достойна музыки, которую вы несёте?

ШУМ:   Когда мы были вдвоем с Сорином — это было то время, когда подобный формат музыки был в новинку. Ух ты, этот чувак на клавишах написал музыку и это еще здесь скачет! В наше время есть тоже молодые коллективы, они появляются и интересны именно сейчас, потому что волна меняется, и музыка поменялась и аудитория. А в нашем случае вечный вопрос поиска. Девять человек – это утопия в нашей стране для коллектива, если он не играет простые аккорды. И никто не будет возить девять человек, пока группа не станет известной. А чтобы она стала известной нужно идти на сделки с совестью, писать «попсовые» хиты.

ART:  Инструменты известности, как то формат «Вдох», в частности фестиваль «Вдох», который раньше был более масштабным, нежели сегодня, сыграли свою роль?

ШУМ:   Абсолютно верно. Была волна, когда я занимался этим, когда было 12 коллективов и большие фестивали. Это всё было. А потом, когда я увидел экономические показатели и понял, что лейбл в минусе, даже не в 100000$, я группу отпустил. Даже немного не так, было очень много стечений обстоятельств. Во-первых, рухнул рынок и если какое-то время еще была возможность продвигать Lюk, Фруктовый кефир и выпускать диски, то потом в один момент всё рухнуло. Заниматься лейблом было нереально, им можно было заниматься только на уровне интернета, но есть момент собственного выживания, как то оплачивать жилье и т.д. Всё взвешиваешь, поэтому я оставил фестиваль «Вдох» как ежегодное мероприятие, которое я делаю для себя, получая удовольствие от замечательных команд. В прошлом году, например, было 1500 человек, которые пришли, прослушали и были в восторге. Я понимаю, что если подключить к этому делу спонсоров и СМИ, то с этого тоже можно делать бренд. Но я плыву по течению, очень люблю музыку, и кому нравится, пускай присоединяется.

ART:  Много ли осталось нереализованных дисков, выпущенных лейблом «Вдох»?

ШУМ:   Нет, я их сам выкупаю. Они уже раритетные. Лейбл «Вдох» сотрудничал с крупными компаниями, которые и печатали диски. Были компании, которые печатали и те, которые занимались дистрибьюцией. А сейчас все переходят на продажу дисков на концертах.

ART:  Ваш последний альбом был издан лейблом «Вдох»?

ШУМ: Да нет, мы его вообще сами напечатали.

ART:  Возвращаясь к фестивалю «Вдох», ты непосредственно занимались отсеиванием и отбором команд?

ШУМ:  Да, я, конечно, не могу единолично говорить, что «ребятки, я такой крутой, что сейчас отслушаю и определю, что круто». До сих пор присылают порядка тысячи групп в год, если что-то мне нравится, я делаю первый отсев, второй, третий, в нём остаётся 40 групп. Приходят друзья в гости, встречаюсь, прошу, чтобы они послушали, и они высказывают своё мнение: вот, эти нравятся, а эти не очень. Тем самым, я провожу некое исследование среди своих друзей-музыкантов, продюсеров. В итоге, например, мне нравится тридцать коллективов и выкристаллизовывается пять, которым я пишу, чтобы они выступили. А остальным пишу пожелания: «вот, вы поработайте еще годик и будет класс».

ART:  Есть ли среди твоих друзей-музыкантов, которые выступали на «Вдохе» люди, которые разочаровались в музыке и в своём выборе?

ШУМ:   У меня нет таких, я с такими не общаюсь. Если им не нравится музыка, то о чём мне с ними говорить?

ART:  Относительно ваших диджейских вечеринок, что – то продолжается?

ШУМ:   Тоже кануло в лету, у нас всё кануло в лету. Это всё было стечение обстоятельств, что лейбл, что появление 5′nizzа, что вечеринки. Всему своё время, тогда это было круто. Сейчас же сделать вечеринку, никому это не будет интересно. Сменился вектор, как в мозге, так и в моде, в поколении. Если раньше на смену поколений уходило пять лет, и можно было пять лет культивировать музыкальный вкус, доносить, выискивать группы, как то Дети Пикассо и за пять лет собирать аудиторию. То сейчас они меняются раз в полтора года, и получается, что в группы, которые на слуху: Pompeya, Pianoboy вкладывают деньги, чтобы быстренько их поднять на уровень знаменитостей, а через полтора года аудитория их уйдёт, поэтому им нужно быстро попасть в ротацию и в телевизор, чтобы дальше еще пользоваться этим каналом. А я в это не играю, я просто играю музыку, никуда не езжу, но это же не мешает мне играть в соседнем клубе до конца моих дней. Я верю, что если ты искренне, честно делаешь своё дело, то всё будет хорошо. Нужно понимать какова цель, хочу ли я, чтобы группа W.K? была мегапопулярна? Подсознательно, может быть, да, но я не готов ради этого подставлять свой зад или изменять себе. Это тонкий нюанс. Я же не певец, я руководитель. Если мы второй альбом сделаем лучше – слушателей станет больше, а если третий будет еще лучше – нам воздастся. Просто надо лучше делать, чаще репетировать, больше играть.

ART:  Ты, как идейный творческий вдохновитель коллектива и фестиваля, не чувствуешь ли сегодня, когда прослушиваешь очередную 1000 записей или выискиваешь что-то новое в интернете, вторичность материала, по сравнению с тем, что делали раньше? Ведь даже, к примеру, те же Дети Пикассо были очень аутентичными.

ШУМ:   Я считаю, что аутентичность – вне времени. ДахаБраха – аутентичный коллектив. Если коллектив ни на что не похож, то ему наплевать на все существующие рамки. Дети Пикассо – яркий пример тому, что если коллектив выделяется из общей толпы, то он будет интересен, у него будет своя территория.

ART:  Как ты считаешь, как человек, который показал миру группу 5’nizzа, имела ли она будущее после выхода второго альбома и нереализованного третьего?

ШУМ:   На записи третьего альбома мы втроем с ребятами собрались и решили, что расходимся. Я им предложил этот альбом, который уже записали с инструментами, записать спокойно также за 20$ как первый альбом от начала до конца под гитару, хотя эти песни 2-3 года пелись. Но была проблема, что во всём составе Серёжа себя уже не слышал, а оставаться клоуном ему тоже не хотелось, мне так кажется. Но это надо у Серёги спрашивать опять же. Я предложил, чтобы Андрюха забирал материал, выпустил как свой, как угодно, но параллельно его проекту записать эти же песни под гитару. Но, конечно же, он не согласился. А я считал это честным окончанием. Если бы они записали третий альбом под гитару с бит-боксами, как они это умеют, то было бы всё отлично. Можно было спокойно писать альбомы вдвоём, и параллельно развивать свои линии. Ничто не мешает. Вот ты бы прослушал третий альбом в том старом стиле 5’nizzы?

ART:  Естественно послушал.

ШУМ:  Вот и я об этом же. В этом была некая неведомая магия и здесь глупо говорить, что это простенько. Они вдвоём, один на гитаре, второй поёт – это магия. Поэтому я бы слушал и четвертый и пятый альбомы. Мне нравится, как Андрюха поёт, но когда с Серёгой, там вообще мурашки по коже, поэтому я бы просто слушал и шестой альбом. Пусть они и повторялись, мне этого не хватает. Потому что тогда, когда я их слышал, у меня сердце улыбалось, и я время от времени переслушиваю и понимаю, что я хочу третий альбом под гитару. Я это говорю с точки зрения слушателя, здесь глупо говорить о бизнесовой модели, мне как слушателю такая музыка нравится. И до сих пор не появилось ничего подобного. Ниша освободилась у аудитории, её конечно расхватали.

ART:  Ты веришь, что они еще соберутся и запишут новый альбом?

ШУМ:   Я это верил еще, когда они расходились, просто всему своё время.

ART:  Что скажешь насчет нерадивых устроителей концертов нынче, в частности, о недавнем скандале с запорожским фестивалем «Труба зовёт».

ШУМ:   В случае с Запорожьем, сработала интуиция. Насколько я знаю, часть коллективов доехали и уехали назад. А я прочувствовал непрофессиональный подход к проведению фестивалей. Я, например, один делаю фестиваль, у меня нет ни одного помощника всё десять лет. Некоторые ребята пытались, хотели мне помочь, но я отказываюсь. Это такая моя болезнь, никто лучше меня не сделает, поэтому я могу поставить человека, которому доверяю, на входе, отправить человека смотреть кого-то, но всё равно всё варится у меня в голове.

ART:  Фестиваль «Вдох» не был ли создан потому, что ты понял, что группы, которые ты любишь и своя собственная, лучше чем на этом фестивале не прозвучат?

ШУМ:   Фестиваль появился очень просто, мы приехали в Москву и нам не давали играть в клубах, потому что нас никто не знал. Если нам давали вторник, среду, то это утопия. И я подумал, что нужно собрать еще 3-4 группы и договорится с клубом. Они спросили, сколько человек приходят на наше выступление, мы ответили – 30-40 человек. Им же нужно 200. Отлично, я беру 4 группы, и будет 200 человек. Так и появился первый «Вдох». Я просто объединил 4 коллектива, которым по отдельности не давали, а вчетвером они собрали аудиторию. Я стал задумываться, что, оказывается, после этого концерта этих человек стало не 50, а 100, потому что им понравилось. В замес аудитории, потому что ты приходишь на одну группу. В следующем году пригласил группы известней – Детский Панадол, и так оно развивалось дальше. Такой естественный процесс развития. Конечно, было бы здорово, если бы у фестиваля был менеджер, офис и это был бы лейбл на европейском уровне. Но, наверное, не в этой жизни.

ART:  Следя за твоими возмущениями политическим строем в России и постами в социальных сетях, как то facebook, ясно, что ты недоволен. Что скажешь?

ШУМ:   Они мне в группе запрещают писать песни о революции, вернее не писать, а делать песни. У меня куча текстов, меня это очень злит. Я думаю на Украине ситуация не лучше. Для меня лично это настолько неприятно, я человек свободный, путешествующий по миру и я прекрасно осознаю, что есть царь и есть особо приближённые к нему, есть опричники — полиция, у которой задача пугать людей, чтобы они были в страхе, образование ухудшилось. Я слежу и понимаю, какие поставлены цели, всё будет, и они своего добьются. Революция – это не выход, а сами они не уйдут. Они что надо сделают.

ART:  Как ты относишься к ситуацией с арт-группой «Война»?

ШУМ:   Моё отношение разное: некоторые акции мне нравятся. Я даже особо не задумывался для чего это всё, зачем они это делают. Это же не для потребителей, они их не знают, это для интеллектуальной прослойки. Люди то с арт-группы «Война» не глупые, и если начинали с члена на мосту в Питере и было по мягче, то понятно, что чтобы дальше мировое сообщество их поддерживало и уважало надо идти дальше, но где-то есть грани всего.

ART:  Что ты можете сказать про поддержку зарубежных музыкантов девочек из  PussyRiot?

ШУМ: Данный процесс – это чёткий показатель уровня демократии в России и отсутствия судебной системы. Как бы кто, что не говорил, её нет, она может невинного посадить на сколько угодно, а виновного отпустить. А если ни демократии, ни судебной системы нет, то о чем можно говорить, о каком развитии общества может идти речь, создания условий для общества. Они сейчас покрасят улицы и дома, чуть приведут в порядок, визуально сделают, что мы живём лучше.

 ART: Какие твои последние впечатления из музыки, литературы, кино?

ШУМ: Мне понравился фильм «Королевство полной луны» Уэса Андерсона, я получил громадное удовольствие и фильм Вуди Алена, я его всегда любил. Из русского кинематографа – «Шапито-шоу» Сергея Лобана, не прям «ах!ах!», но слава Богу что такое есть. Из музыки – очень много, я бы никого не выделял. Ну вот, я видишь, взялся помогать Ms.Sunday, она маленькая и ничего не знает, и я ей просто помогаю без каких-либо договорённостей. Подсказываю ей какие не надо делать ошибки и что надо делать. Хорошо поёт.

ART: Что сейчас ты видишь впереди у W.K? Вы сами изнутри коллектива чувствуете развитие организма?

ШУМ: Запись альбома, а в концертной жизни-концерты. Насчет развития, то конечно чувствуем, но это очень сложно понять и объяснить, это надо жить вместе, как мы восемь лет. Я же приношу песню на пальцах на репетицию, и из-за того, что в группе полная демократия, начинается вакханалия идей, ругани и поэтому очень сложно добиться результата. И когда получается, то все прям «уфффф, неужели мы так долго разбирались». Поэтому W.K? не понять, а я считаю, что сама задача у группы – существовать, существовать и существовать, и после первого альбома потихоньку выпускать материал, не стоять на месте. Из-за того, что не было альбома, приходилось играть один и тот же материал, а сейчас будем по чуть-чуть новые песни вводить. W.K? — это живой организм, поэтому, как и в организме всё меняется, раньше был Костя на трубе, теперь Салман, ну хорошо. Все востребованы, как музыканты, ну и я с ними.

ART: Спасибо большое.

ШУМ:   Спасибо за беседу.

Беседовал: А.Пролетарский.

Фото: А.Пролетарский.