Осень 2012 года. Октябрь. Украина. Киев. Время преломления, переосмысления  и взгляда вовнутрь себя.  Кинофестиваль «Молодость» — это лишь один момент демонстрации той визуальной реальности, которая служит инструментарием для взгляда вовнутрь. Проходящий в 42 раз, в последнюю неделю октября, фестиваль демонстрирует возможности и попытки, а также результаты всех тех, кому неравнодушно такое великое искусство, как кино. Да, да, действительно великое, но утратившее в мире повального коммерческого хлама свою былую мощь и репутацию. Но про это немного позже, а пока остановимся фрагментарно на всем том, что мы могли лицезреть на протяжении этой фестивальной недели. Прежде всего, у украинского зрителя была возможность впервые увидеть последние работы российских режиссеров, которые были представлены в тематическом разделе недели российского кино внеконкурсной программы. А посмотреть тут действительно было на что, так как всех режиссеров и фильмы представлял последний главный открытый киносмотр России «Кинотавр» и его программный директор Ситора Алиева. Итак, были представлены  (в порядке дней фестивального показа) – «Ноги-Атавизм» Михаила Местецкого, «Конвой»  Алексея Мизгирева, «Я тебя не люблю»  Павла Костомарова и Алексея Расторгуева, «Пока ночь не разлучит» Бориса Хлебникова, «Я буду рядом» Павла Руминова, «КоКоКо» Авдотьи Смирновой, «Рассказы» Михаила Сегала и «Зима, Уходи!» (киноальманах 10 молодых режиссеров, спродюссированный Мариной Разбежкиной). Надо отметить, что российское кино впервые так мощно и напористо было представлено на украинском фестивале, что не может не радовать, так как известно многое из того, что выходит в прокат в России (малый), не имеет проката на Украине, и фестиваль это единственное место, где это самое новое кино можно увидеть. Так что, «Молодость» сделала большой рывок вперед, в плане ознакомления и убедительности контента показа, когда  выбрали линию показа именно российского кино на своем  42 смотре.

Ну, начнем по порядку. Михаил Местецкий и «Ноги-Атавизм». Десятиминутное короткометражное полотно про мистику связи ног и обувной промышленности, этакая панк-шутка, как это обозначил сам режиссер картины. Залихватское повествование и ненавязчивость  образов делает свое дело. Десять минут отсчитываются легко и всё это похоже на творчество Сергея Лобана и арт-группы «Свои 2000» или, как заметил сам Местецкий, на творческие искания Сергея Курехина (его поп-механику). Однако явно видно то, что в этом есть некий индивидуальный посыл, который придает смыслу черты волнения и нахождения сути, а окружающему жизненному пространству бутафорской реальности вселяет больше иронии. Это можно сравнить и с тем, что делает НОМ-фильм и некоторые другие, независимые арт-группировки постсоветского пространства, но важно то, что это получается и выходит у тех, кто это задумывает. К слову, в Киев Местецкий приехал из Абу-Даби, где к сожалению ничего не получил, но, к примеру, на фестивале короткометражек в Ираке он взял приз. Его новое творение и творческое воплощение – музыкальный проект «Шкловский»  с видеоклипом «ОГПУ» уже вовсю штурмует пространство интернета, а в частности в YOUTUBE, где оно только за первые дни просмотра набрало около 50 тыс. зрителей. Сейчас Миша готовится и вынашивает планы своего большого метра, что также будет интересно посмотреть, так как незашоренный, свежий и липкий ко всему интересному, взгляд Местецкого, на ремесло постановки и ощущения кадра очень привлекает.

 «Конвой» Алексея Мизгирева демонстрирует жестокость и дикость времени, в котором мы живем. Сленговые составляющие демонстрируют характерные черты  таких слоев социума, как милиционеры, военнослужащие и прочие «контуженные  системой» элементы, которые ищут себя и не находят, но калечат при этом немало на пути.

Вспоминается и дебютный мизгаревский «Кремень» и «Бубен барабан». В этих фильмах столько боли, рассеянной и неясной, что становится дико стыдно за всех тех, кто живет рядом с тобой.

Мизгарев говорит кино-языком, что мол «Садись, двойка» всему обществу постсоветского пространства. Здесь встречаются вместе  никоновские милиционеры и  сигаревские отморозки, здесь реальность давит своей нескончаемой локальной тупостью и непониманием, здесь все не как у людей. Очередной приговор времени, ни больше, ни меньше.

«Я тебя не люблю» Павла Костомарова и Александра Расторгуева продолжает тему начатого в «Я тебя люблю», когда документалистика пересечена с художественной составляющей, когда мобильные игры подменяют реальные чувства, а хроника зримой убогости диктует свои правила.  В этих реалиях, понятие чувства изначального, генетически оправданного и сформулированного природой, как то есть – любовь, уходит за ширму рассеянного бутафорского мироподобия и подмена ценностей на лицо. У каждой девочки должен быть мальчик, один, а может и больше. Их можно менять, до бесконечности, но приходит  конец. Осознание того, что за пределами этого, то, что изменяет суть вещей на уровне инстинктов, на уровне каждодневного ритуализма. Ноги этого всего растут из документальных экспериментов Расторгуева, еще из «Жара нежных», который показал всем то, что обнажает суть масок бытового сатанизма, которым пронизано общество вдоль и поперек. Теперь это все немного по иному, но тема обесценивания любви и смежных с ней чувств является превалирующей.

«Пока ночь не разлучит» Бориса Хлебникова. Самый короткий фильм  человека, который привнес в кино, а точнее в российское кино, осознание действительности в локальном масштабе, здесь и сейчас, где трагедия и ирония сплетаются  в клубок поведенческих реакций и показательных диалогов. Старая история разговоров ресторана «Пушкин», воплощена на экране с московской пресыщенностью и характерной стилизацией опустошения языкового  пространства, обесценение душевных потребностей и погребение интересов ради сиюминутных радостей жизни. Воплощено всеми теми, кто хочет и может говорить и показывать на экране всё то, что разъедает и разлагает изнутри,  масштабы уже катастрофические, если честно. Хлебникова это явно очень интересует и забавит, срез общества его города и поэтому он и снял такой фильм, в котором Сытый и Яценко ищут любовь в перерывах между обслуживанием клиентов и бьют другу в морду, Шнуров пьет минералку и приходит в бешенство от арфистки, Гройсман устал от бизнеса, а Михалкова со Смирновой перед походом в ресторан едят чебуреки. И всё это  мракобесие заканчивается массовым мордобоем, который символизирует конец сущей  ситуации вторичности, когда субституты вытесняют запахи, образы и чувства, рождая лишь пресыщенность вечного пофига. Но так не будет всегда. Так только в кино, в котором нет доброго и злого, а есть то, что где-то между, в зависимости от ситуации, а приспособленческий подход  есть доминанта. И только пока ночь не разлучит их, ничего не изменится.

«Я буду рядом» Павла Руминова, гран-при последнего Кинотавра и даже не в этом дело. Немного напрягала продюсерская помощь студии  Квартал 95, но это оказались лишь необоснованные личностные предрассудки, так как когда-то модный и придворный к Земфире и МТ клипмейкер, снял действительно кино с человеческим лицом. По двум аспектам, он в выигрыше – сюжет и видеоповествование. Динамика кадра сродни клиповой, но не устаешь за наблюдением, за хроникой подачи той трагедии, что разворачивается перед тобой. Маша Шалаева  играет молодую  одинокую мать, которая  оставив в прошлом некоторое недоразумение в лице мужа-алкоголика, пытается вырастить сына. Всё бы хорошо, но тут выходит на арену одно но, а именно – рак мозга.

То, что неожиданно рушит вселенную их любви, их общения, и приходится искать новых родителей для сына. Поиски и нахождение,  вхождение новой семьи в доверие смертельно больной матери, глаза ребенка, его непонимание происходящего, любовь и человеческие отношения. Просто вместе еще на чуть-чуть, до той грани, когда все рухнет. Последние дни матери и новая жизнь сына вопреки рухнувшим обстоятельствам, и в память о прошлом. Руминову удалось показать на пространстве экрана именно ту грань, которую очень легко разрушить обстоятельствами жизни и серости общественных отношений, но он выискал свет на дне воронки человеческого равнодушия и пренебрежения. Фильм вершит собой ту веху в отечественном кино, которая наличествует таким давно забытым признаком, даже скорее атавизмом повседневности, как ресурс сочувствия. И это дает надежду.

«Кококо» Авдотьи Смирновой повествует о женском одиночестве и дружбе на фоне либеральной действительности российской дикости. Троянова и Михалкова грызутся, ругаются, но врастают друг в друга. После «Двух дней», несмело говорящих позволенное верхами от лица вырождающейся интеллигенции, было ожидаемо увидеть у Смирновой такое кино, которое по некотором мнениям вдыхает новый воздух, исполненный сакральной интеллигентной иронии, в легкие уставшего, вяло протестующего общества. На манифест не схоже, на символическое отражение также. Остается высказывание о времени и его женщинах, которые страдаю по отдельности и вместе, чтобы потом не было мучительно больно за те годы, когда хотелось и моглось.

«Рассказы» Михаила Сегала, клипмейкера и литератора, человека который от малых форм клипов для Би-2, Сплина, Касты и Ночных Снайперов перешел в 2006 году к большому метру, драме «Франц + Полина», потом долго молчал. В 2012 году Сегал выстрелил окололитературной картиной «Рассказы», стилизованной под альманахи из прошлого, историей из четырех частей, показывающей в ироничной форме наивности, страхи и алчности окружающей действительности, а также смешные любови, подмененными паховыми страстями лолитовского накала. Комическое обличение образа жизни, слагаемого из рутины и праздников, рукомойника провластной действительности, где верхи вершат, а низы подносят. Неискоренимый  маскарад, задуманный и воплощенные на экране, развлекает и отвлекает, при этом,  не усредняя зрителя до массы планктона массового творчества, оставаясь в рамках фестивальных локаций. В финале звучит песня Влади из «Касты», как бы указывая на то, что речитатив, будь то изрядно коммерческий или явно маргинальный, несет в себе, прежде всего повествование рассказчика. Неслучайно и сам Влади появляется в фильме в роли писателя.

«Зима, Уходи» спродюссированная Мариной Разбежкиной, и состоящая из 10 историй зимы 2011-2012 года и всех социальных волнений того времени. Это и митинги, и Навальный, и всплеск и то, что остается после всего этого. Учитывая, что все 10 молодых режиссеров имеют разный опыт, то и слепки получились разными и по повествованию и по энергетическим элементам, заложенным в них. Это осколки реакционизма социальных выступлений,  это моменты фиксации эмоционального поля. Из документалистики растут ноги игрового кино, хотя в данном случае это и не самоцель. Ребята высказались, зафиксировали мысли посредством кадра, и это главное.

Неделя российского кино на «Молодости» показала состоятельность и убедительность отечественного российского кино, как в контексте формы, так и содержания, а коль некоторые из картин и ожидает лишь фестивальная жизнь, а отнюдь не прокатные игрища, так это наверно только на пользу. Не так выйдет в тираж и не выветрится та жизненная злоба и то добро, что  в них заложены. Тем ценнее и первородное будет эмоция и впечатление от них у зрителя. Тем проникновеннее будет контакт.

 

Текст: А.Пролетарский, С. Пролетарская.

Фото: А. Пролетарский.