Если спросить его поклонников и людей, неравнодушных к его  творчеству, о том, почему они его слушают, то можно услышать массу эпитетов и комплиментов, за исключением, скорее всего, одного. А именно – просто так. Просто потому, что это естественно, слушать и слышать, вовлекаясь и участвуя   в естественном процессе, ну и заодно естественном отборе.

Каданов близок тем, что все темное и светлое, обыденно рефлексирующее внутри человека, он синтезирует, преломляет и, не стесняясь, показывает. Показывает свой  личный живой музей души, где-то даже скорее демонстрацию ее судорог и чаяний. В самый данный момент, независимо от обстоятельств и реакций, отразить и зафиксировать.  Именно поэта в Олеге Каданове, лидере харьковской формации «Оркестр Че», больше, чем кого-бы то ни было, фиксатора бутафории окружающего и надстроек скрытого, невольного пленника обстоятельств текущего и надвигающегося. Все это он вуалирует, облекает и, не втискивая в какие-либо рамки, подает на суд тех, кто разделит и сохранит, приумножив и изменив впоследствии.

Не так давно, а именно 8 сентября, Олег вместе с перкуссионистом  и барабанщиком Димой Зинченко, дали акустический концерт в Одессе. В очередном клубе подвального типа, именуемом «Шкаф», среди почти немых  и недвижимых в своем большинстве свидетелей, он отыграл сет, убедительный и смелый, являющийся для автора скорее сакральным действом, нежели просто очередным концертом.

Олег Каданов и Дима Зинченко

Чуть более часа, без полутонов, напрямик и с вливанием новой крови, в виде свежих песен, с готовящегося пятого альбома.  Новые песни будут частью своей на стихи Сергея Жадана, литературного трибуна и человека, владеющего оружием пролетариата.  Олег симпатизирует харьковскому автору и своему легендарному земляку давно и упорно, не раз уже сотрудничал с ним, воплощая на деле замысел литературного автора и привнося свое видение. Прозвучала также новая «Джа».  А в остальном, текущие и изменчивые «Усама», «Где ты?», «Бог под боком», «Вивальди», «Тяни носок», «Футухарирама», «Роботы», «Министер-Твистер», «Джимми»,  и другие. Все то, что не отпускает и живет от концерта к концерту, от репетиции к репетиции, на носителях и в виртуальной сети.

Степень ответственности за спетое  и спрятанное в скелет и плоть текста  у Каданова зашкаливает и порой даже находится за пределами допустимой демонстрации, заложенной автором, но именно в этой искре, в этом сгустке и волнении, запрятан тонкий порыв, замешанный на ежедневных нарывах и постепенном заживлении.  Неловко и интересно наблюдать за ним,  волнующимся и переживающим за какие-то детали, зрительские недомолвки, курящим у входа и ведомым каким-то только ему известным внутренним цензором, стесняющимся криков и возгласов, выливающего в своем живом журнале ворохи мыслей и оттенков форм разума. На самом деле, именно его живой журнал порой, чаще, нежели реальность видимая, говорит сам за себя, там место, где скоро слово обретет плоть. И обретает уже, давно и упорно, порой на ощупь, впопыхах и на потертых ветхих манжетах, из года в год, в одиночку и с соратниками.

Олег Каданов

Сквозь левый глаз Тома Йорка или через слезы покойного Бен Ладена пробивается толика россыпи вожделенных глаголов харьковского поэта, не отступающегося и не сворачивающего с отметок когда-то начерченного пунктира, идущего порой по пересеченной местности, но наверняка достигающего и обретающего свое внутреннее расстояние к целям. Точки отсчета, границы восприятия и пределы невозврата  служат лишь вехами пути, аспектами поиска и анализом возможностей.  Впереди пространство начатого и мыслимого, пятый лонгплей, концерты и борьба. Борьба поэзии с  мирским, окаянные дни смелости и отчаяния, без пафоса, но с жизненным осязанием, с запахом каждодневных изменений и нелепости ощущения дыхания масс, замешанном на потреблении и животном покое. И все было бы напрасно, если бы не музыка, которая предчувствует, претворяет и вершит, давая поэту пищу и возможность летать наяву, но все чаще забирая почву и оставляя в свободном падении.

Текст: А. Пролетарский.

Фото: А. Пролетарский.