Их называют фрик-кабаре, порой, просто не справляясь с формулировкой внятного определения их же творчеству. Они глубже и тоньше всяческих штампов и клише, потому что существуют в пространстве магии театра. За этими масками и ролями все мы, но они переживают это в одиночку. Это больше, чем музыкальный коллектив или группа, это формация индивидуальностей и творческих единиц. Они уже расширяют географию своего присутствия, что и будут делать в будущем еще упорнее. Именно об их экспансии в мировое культурное пространство, поездках в Россию и надежде, как стимуле движения, мы поговорили с участницами замечательной женской группировки мистификаторов Dakh Daughters, Русланой Хазиповой и Татьяной Гаврилюк.

ART: Относительно концертов в России, где вы играли в Москве в Гоголь-Центре, в Питере с постановкой и на StereoLeto. Впечатление от того, когда вы играете в составе Dakh Daughters и как актрисы на сцене, как-то меняется по отношению к зрителю именно в России сейчас?

Хазипова: Ну в принципе, если бы это была «Собачья будка», то что-то можно было говорить, а то что мы участвовали в БДТ, и это было 10 минут в конце, мы это не разделяем, так как были в образе Dakh Daughters.  Для нас разницы не было актрисы или Dakh Daughters. Но суть в том, что мы действительно очень переживали, ехать нам в Россию или нет в такое время. Это еще было до аннексии Крыма.

Гаврилюк: Мы как раз приехали, уже начался Крым, а последняя поездка это был фестиваль в Питере StereoLeto, пока не началась очень острая фаза войны и когда стало очевидно, что война  связана напрямую с этой ситуацией Россия-Украина, тогда мы перестали совсем ездить.

ART: А сейчас если бы вас пригласили в Крым, вы бы поехали?

Хазипова:  Непонятно, мы никогда не говорим нет, мы никогда не говорим да.

ART: Просто Таня сказала на пресс-конференции, что концерты отменяются. Есть ситуация, когда отменяются, а есть, когда музыканты  отказываются сами, я имею ввиду из такой относительно андеграундной тусовки. Потому что наш массовый мейнстрим в России сейчас запрещен. Вот вы бы сейчас поехали в Россию?

Хазипова: В Россию не знаю, вот не точно наверное.

Гаврилюк:  Вот не точно — это верно.

Хазипова: В Крым скорее сомнительно, только потому, что мы знаем с каким материалом мы туда едем. Если бы у нас было такое, как сказал один украинский артист, «мое дело петь песенки», то конечно мы наверно бы не поехали, а с тем материалом, который у нас есть, в зависимости от того, кто это пригласил и как это организовано.  Мы очень хотели бы туда поехать и рассказать то, что у нас есть.  Но все это сейчас невозможно.

Гаврилюк:  Да все это сейчас невозможно подытожить и говорить абстрактно, наверное это зависело от того – кто нас приглашает, куда мы едем, и перед кем мы будем выступать. Потому что, в какой-то степени, эти люди в России, которые сопротивляются режиму, которые не согласны с  той ситуацией, в которой оказалась Украина сейчас. Которые не поддерживают аннексию Крыма, которые не поддерживают военное вторжение в том или ином виде и которые вообще не согласны с системой, внутри которой они находятся, вот общаться с ними, приезжать к ним с концертами, это очень важно. Это не менее важно, чем  находиться нам всем дома и что-то строить всем вместе. Потому что эти люди, наши единомышленники, которые оказываются культурным цветом нации, живут во внутренней осаде. И теряют всякую надежду, часть уезжает за границу, кто-то ломается и пытается обмануть себя, что все хорошо, притом, что очевидно, что не все хорошо. Но с другой стороны ситуация между Россией и Украиной сейчас находится в таком кризисно-пиковом моменте, но мы ездили до последнего, столько, сколько можно было ездить. И мы всегда сомневались, у нас были внутри очень сложные диалоги, но мы все вместе решали, советовались с Владом, что думает он,  но ездили до последнего. Потом вся военная ситуация, со всем ужасом войны, настолько обострилась, что внутреннее чувство и голос сердца говорили о том, что это невозможно сейчас. Кощунство делать сейчас концерт в Москве, когда куда важнее концерт если не на востоке страны, то в том же Крыму. Потому что он воспринимается, как какая-то родная часть плоти, все еще изображается и рисуется слитно с этим материком-континентом.  Но это никак невозможно подытожить. Вот мы были в Петербурге последний раз, это был июль месяц и фестиваль StereoLeto, с нами играли АукцЫон, прекрасные африканские молодые люди из Конго — Jupiter & Okwess International , а закрывали все Buena Vista Social Club. И вот питерцы АукцЫон, которым очень понравилось наше творчество, они прямо зафанатели, нас так внимательно слушали и смотрели. Это было здорово, это был прекрасный обмен опытом, и эти все хорошие люди, которых объединяет одна идеология, одно чувство, а не одни мечты о каком-то совместном будущем, они должны общаться друг с другом, быть вместе, вне зависимости от цвета кожи, того что написано в паспорте или пола, или иным признакам. И поэтому есть какие-то очевидные вещи, коль уж мы пришли с флагом и коль мы выступаем на Майдане, любим Родину, то есть какие-то предельные вещи, поэтому сейчас важнее приехать с  концертом в Одессу, чем в Москву или СПб. Такое время просто, будем смотреть по ситуации.

Хазипова: Мы ездили в Питер, в БДТ, Москва, и вот последняя поездка на StereoLeto, где было все теплее и теплее, люди смотрели не только на сцену, они смотрели на то, как мы в жизни себя ведем, такой воздух свободы. Они слушают то, что мы говорим и как мы это говорим.  Мы об этом бесстрашно говорим и нам все равно, что будет.  Нас распирает романтическое революционное чувство, все можем сделать.

Гаврилюк: И может быть в какой-то степени им это еще нужнее, потому что у них этого нет, а мы прожили это.

Хазипова:  То есть так они не видят и не ясно, а так они видят и знают куда идти.

Гаврилюк:  Да, мы прожили это, надышались этим воздухом революции, а эти люди могут только вдохновляться нашей идеей и какой-то свой план действия вынашивать.  И у нас еще так все складывается относительно публики и ее формирования, ты об этом спрашивал ранее (примечание* — на пресс-конференции), то мы открыты ко всем и у нас нет никакой специальной мета-цели ограничивать себя каким-то сегментом потребительским.  И так со всеми концертами, неважно, куда мы поехали – родные просторы Украины, Россия или Польша, другой сосед или это Европа – Франция. Нас везде прекрасно встречают, наша аудитория очень открыта, так же,  как и мы открыты к людям. Вне зависимости от того, где мы находимся у нас всегда сюрпризы и разные площадки, разное количество людей, это всегда приятно и интересно.  У нас нет тех мест, куда мы не любим ездить, и тех, куда любим ездить больше.  Тех людей, с которыми мы любим встречаться и тех, с которыми не очень хочется.  Мы любим ездить во все места и выступать перед любой публикой.

АRT: Ну вы же согласны, что Гогольфест и Stereoleto – это выборка из массы, это тусовка, которая продвинута относительно всего остального.  И Влад, который был в Одессе в начале октября на «Форуме интеллигенции» сказал о том, что есть 85 процентов, которые поддерживают определенный курс  власти в России и есть тот остаток, которому придется рано или поздно уехать. И приедут они к нам. И вопрос остается в том, что мы им тут можем предложить. А вопрос у меня относительно Одессы, которая пережила этот год тяжело.  И второе мая, которое ее изменило и иные вещи. Какой она осталась для вас, смотря на нее сегодня, вне контекста тех людей, которых вы тут знаете?

Хазипова: Я была в Одессе в июне этого года и в принципе по первой реакции можно решить, что она осталась прежней.  Это курортный город-порт, он принимает людей, но при этом я вижу на улицах  флажки здесь и там, это и есть единение.  Хотя все мои друзья говорили, что Одесса – это Одесса, а Украина – это Украина. А теперь понимаешь, что нас что-то объединяет.

Гаврилюк: Наша Соломия уже сказала, что мы гордимся той позицией, которую проявили одесситы в трудные моменты совсем недавно. Так и есть.  Это патриотический подъем, из которого берется конструктивная энергия.  Так молодые люди ее воспринимают и так ее трансформируют.  Это еще и патриотическая сознательность.  С другой стороны есть такая точка зрения, и она имеет место быть, про иную сторону. Вчера мы с Русланой общались с одной  австралийской журналисткой. И она, как все иностранные журналисты спрашивала про «весь беснующийся фашизм».  И тут очень тонкая грань, как и с концертами в России или в Крыму,  между  конструктивным  патриотизмом и  новой национальной идеей и скатыванием  в какой-то нацизм всего один шаг. В какой-то правильной пропорции это очень нужное топливо и поэтому  все мои юные одесские друзья «всі так гарно говорять українською мовою». И на вопрос где бы то ни было о том, откуда они приехали, отвечают, что они украинцы, с Одессы.  То есть все поменялось, кажется на первый взгляд , что все также, но чуть-чуть изменилось конечно.

ART: Одесса за мир, но в правильном русле, в верном. И последнее, вот  вы в Париж ездите, у Влада всегда была ставка на этот город, даже когда-то он хотел там Гогольфест делать. Вот ДахаБраха отыграла двухмесячное турне по Америке, впервые кстати  украинская группа это сделала. Они играли на Womad, на Roskilde. Есть ли у вас желание такое же что-то сделать?  Вы же понимаете, что Киев, Питер, Москва, фестивали это хорошо, но всё это какая-то куцая тусовка.  Вы же говорите на международном языке.

Хазипова: А мы были на Festival des Vieilles Charrues, крупнейшем французском фестивале. Нас все интересует.  Оно придет. Мы стремимся в направлении правды,  быть самими собой и не заблуждаться.  Мы говорим на языке энергии,  и французы плачут также,  как и украинцы. Мы не делаем ставки на какой-то определенный фестиваль, это может быть перфоманс или кабаре-сцена и музыка.

Гаврилюк: Эта магия, которую вдыхает в наше творчество Влад, это всегда, прежде всего, магия театра. Театр такой синтетический жанр искусства, настолько связанный с жизнью и растет из нее, что это все по сути.  Поэтому фестиваль может быть какой угодно, главное чтобы это было хорошо. Мы здоровые глобалисты, мы же фрик-кабаре и Наташа Беда всегда говорит, что первая ассоциация со словом фрик – это слово free, свобода. В отличие от всего шоубиза или отличие нашего Гогольфеста от каких-то андеграундных или более мейнстримовых вещей.  Потому что есть люди, которые просчитывают целевую аудиторию,  налог, сбор средств, все бесконечно просчитывают и ставят условные рамки, что все умирает. А у нас есть это топливо, это перпетум мобиле, эта радость , как вдохновение друг от друга, от этого творчества, то все так и получается. Конечно у нас есть глобальные ставки, мы хотим поехать на все большие фестивали.  Заполонить вселенную собой и стать самым популярным и прекрасным, вдохновляющих людей, коллективом.  В театрально-музыкальном мире.

ART: Люди живут мечтами, музыканты творческими планами. Сейчас пиковый момент, точка невозврата пройдена, что для вас надежда сегодня? Как для творческих единиц в составе такого большого дышащего коллектива.

Хазипова:  Для меня это всегда одно и то же, это здесь и сейчас. Самое главное — брать от жизни все, что она тебе дает здесь и сейчас, не ждать от нее что-то завтра. И делать-делать-делать, чтобы пространство, вселенная и всевышний отдавали тебе все.  И чувствовать себя счастливым, потому что это очень большой труд, чувствовать себя радостным и счастливым. Очень  важно заряжать других людей этим чувством. Делать друг другу комплименты и встречаться больше.

Гаврилюк:  Да-да, я согласна с Русей, она правильно сказала про возможность осознания и радости бытия здесь и сейчас, вопреки  иной раз тому, что тебя окружает в мире, это очень важно. И в такое странное и неоднозначное время, как сейчас очень важно отлавливать эти мгновения счастья.  Сказать всем и себе самому о том, чтобы почаще ощущать себя счастливым человеком.  Просто, видимо, нужны такие моменты человечеству, война в том числе,  для того, чтобы, ты  по-другому стал смотреть на какие-то простые вещи и начал ценить их.  У многих появился смысл бытия, у многих  ребят, которые пошли защищать родину и семьи свои. Понимая то, что они вложат себя в мечту об этом новом будущем, у них появился смысл. Раньше они не понимали, зачем живут, а теперь осознали и поняли.  И это не просто рацио, а это когда сердце и рацио соединяются в такое сознательное понимание.

Хазипова:  В этот момент, когда они кладут свои жизни, кто-то сознательно, кто-то со страхом. Зная,  что там много всего нечистого происходит, но в этот момент не понижать их позицию, а превозносить и делать миф из этого, чтобы страна напитывалась этим, чувствовала свою силу, силу корней и силу молодежи, которая сейчас там.  И эта та энергия, которую несет Dakh Daughters, это очень важно.

Гаврилюк:  В этом году двести лет Кобзарю,  и он сказал « І чужому навчайтесь, і свого не цурайтесь». И мы в принципе были долгое время нацией людей, которые стыдятся своих корней, мечты о будущем и вообще самих себя.  Сейчас происходит именно  такой момент, когда новая Украина  и люди, которые ее делают – это именно такая сознательность, когда очень важно любить и ценить свое.  Своего не стыдиться и быть открытыми к миру, ко всему лучшему. Чужому учиться, и еще больше уважать свое. Шева действительно пророк и все будет хорошо.

Хазипова :  Потому что как? Когда, если не сейчас и кто, если не мы?

Беседовал: А. Пролетарский.

Фото: А. Пролетарский.