Я услышал их первый раз года четыре назад. Тогда деревья были большими, а страна-агрессор еще была скрытым другом. Альбом Решето проник сразу и необратимо, не давая сделать лишний вдох не выходя за периметр сознания, он схватил в охапку подсознательные инструменты и ворошил в одном старом котле все это до немоты и судорожной истерики.

Делал его, как и второй альбом, бывший гитарист ТекилыДжаззз Олег Баранов. Это ответственность.

В феврале 2016 года у Внутреннего Сгорания вышла Себябоязнь. Все то, о чем многие мечтали, но боялись спросить. Набор страхов и рефлексий, запечатанный под замок стереотипных манифестов, коими кишит реальность. Эксперимент над собой состоял в том, чтобы изнать бесов в реально времени. Ритуалом послужила запись этого альбома.

Да, они аутсайдеры для некоторых, а для других они – все.  Они ничего не делают для этого, но это не важно. Главное, что они проживают на сцене все то, что иные бояться делать вне ее

Они добрались до Украины, спустя пять лет после своего рождения. Во времена смутные и тяжкие, но концерты сыграли. Первый в Киеве, 11 ноября, второй в Одессе 12-го, третий в Днепре 16-го.

Киевский концерт был вспышкой подсознания и хроникой памяти. С нелепым саппортом, который мог бы сыграть где-то как-то в ином месте и в иное время, но тут, увы, оказался неуместен, как ты его не воспринимай. Надо быть нужным в свое время и в своем месте, а не там, где придется и, по сути, на чужой территории. Но, учитывай инертность местной публики, будем считать, что это дало какого-то зрителя.

Антон Сыркин и Тимур Каримов сотоварищи зарядили сет на более, чем полтора часа, где прозвучало все то, что ждалось. Тут был надрыв, полет и падение. В реальном времени театра теней. Тут было живое кладбище и мир и хохот. Да, от них несет чем-то глубинно необратимо мамлеевским, но эти шатуны все же все ваши, как бы вы их не сторонились. И слова их песен доносятся из глубины вашего подсознания. Без ножа они вскрывают и достают кишки несбыточного и перемалывают все былое.

Их Смерти нет и Пока еще нет не меняют структуры, но выводят наружу все то, что ждет выходя. Танец молчания через призму социального контекста стереотипов и узких форм.

Тут содержание и форма сплетаются в один половой акт настоящего, ради его утверждения и фиксации.

Киевское выступление, возможно, чем-то не отличалось от одесского, а возможно и отличалось. Сценическими костюмами и порядком композиций, сыгранных без сет-листа. Или чем-то еще, дело не в этом. Дело в танце реальности, который разный для многих и один на всех. А в конце будут мертвые звери, которые как ты и я хотят знать о чем-то большем.

 

Текст, фото: А.Пролетарский.